Результаты в подводных войнах 1915 1916 рр. Как германский подводный флот пытался сокрушить «владычицу морей

1915 год начался активизацией военных действий воюющих сторон.

Символизируя появление новых зловещих средств ведения войны 19 января немецкие цеппелины начали совершать налеты на восточное побережье Англии. Несколько человек погибло в портах Норфолка, несколько бомб упало поблизости от королевского дома в Сендрингэме.

24 января у Доггер-Банки в Северном море произошло короткое, но ожесточенное сражение, в ходе которого был потоплен немецкий крейсер "Блюхер" и были нанесены повреждения двум линейным крейсерам. Английский линейный крейсер "Лайон" был также серьезно поврежден.

12 февраля французы начали новое наступление в Шампани. Потери были огромными, французы потеряли около 50 тыс. человек, продвинувшись вперед почти на 500 ярдов. Вслед за этим последовало наступление англичан на Невшталь в марте 1915 года и новое наступление французов в апреле в восточном направлении. Однако эти действия не принесли союзникам ощутимых результатов.

На востоке 22 марта после осады русские войска овладели крепостью Перемышль, которая господствовала над плацдармом на реке Сан в Галиции. Свыше 100 тысяч австрийцев было взято в плен, не считая тяжелых потерь, понесенных Австрией при безуспешных попытках снять осаду.

Стратегия России в начале 1915 года сводилась к наступлению в направлении Силезии и Венгрии при обеспечении надежных флангов. В ходе этой компании захват Перемышля явился главным успехом русской армии (хотя ей удалось удерживать эту крепость лишь в течение двух месяцев). В начале мая 1915 года началось крупное наступление войск центральных держав на Востоке.I

Ударные силы 11-й германской армии фельдмаршала Макензена, поддержанные 40-й австро-венгерской армией, перешли в наступление на 20-мильном участке фронта в Западной Галиции. Русские войска вынуждены были оставить Львов и Варшаву. Летом германское командование осуществило прорыв русского фронта под Горлицей. Вскоре немцы развернули наступление в Прибалтике и русские войска потеряли Галицию, Польшу, часть Латвии и Белоруссии. Противник был озабочен необходимостью отразить надвигавшееся наступление на Сербию, а также вернуть войска на Западный фронт до начала нового французского наступления. За время четырехмесячной кампании Россия потеряла только пленными 800 тысяч солдат.

Однако русское командование перейдя к стратегической обороне, сумело вывести свои армии из под ударов противника и приостановить его продвижение. Обеспокоенные и истощенные австро-германские армии в октябре перешли к обороне по всему фронту. Германия оказалась перед необходимостью про-должать длительную войну на два фронта. Основную тяжесть борьбы вынесла Россия, что обеспечило Франции и Англии передышку для мобилизации экономики на нужды войны.

16 февраля 1915 года английские и французские военные корабли начали обстреливать турецкие оборонительные сооружения в Дарданеллах. С перерывами, вызываемыми отчасти плохой погодой, эта морская операция продолжалась в течение двух месяцев.

Дарданельская операция была предпринята по просьбе России для нанесения отвлекающего удара по Турции, который ослабил бы давление на русских, сражавшихся с турками на Кавказе. В январе в качестве цели были выбраны Дарданеллы -- пролив протяженностью около 40 миль и шириной от 1 до 4 миль, соединяющий Эгейское море с Мраморным.

Операция по захвату Дарданелл, открывающих дорогу к нападению на Константинополь, фигурировала в военных планах союзников до начала войны, но была отвергнута как слишком сложная. Со вступлением Турции в войну этот план был пересмотрен как возможный, хотя и рискованный. Первоначально планировалась чисто морская операция, однако сразу же стало ясно, что необходимо предпринять комбинированную. морскую и сухопутную операцию. Этот план нашел активную поддержку у английского первого лорда адмиралтейства Уинстона Черчилля. Исход операции -- а в случае ее успеха была бы открыта "задняя дверь" для России -- был поставлен под сомнение нежеланием союзников направить сразу же достаточно крупные силы и выбором в основном устаревших военных кораблей. В начале Турция имела только две дивизии для защиты пролива. Ко времени высадки войска союзников она располагала шестью дивизиями и превосходила по численности пять ди-визий союзников, не считая наличия великолепных естественных укреплений.

Рано утром 25 апреля 1915 года войска союзников высадились в двух пунктах на Галлипольском полуострове. Англичане высадились на мысе Ильяс, у южной оконечности полуострова, а австралийцы и новозеландские части продвинулись вдоль берега Эгейского моря примерно на 15 миль на север. Одновременно с этим французская бригада нанесла отвлекающий удар по Кумкале на анатолийском берегу.

Несмотря на колючую проволоку и сильный пулеметный огонь обеим группам удалось захватить плацдарм. Однако турки владели высотами, в результате чего английские, австралийские и новозеландские войска не смогли продвинуться вперед. В итоге как и на Западном фронте, здесь установилось затишье.

В августе английские войска высадились в заливе Сувла, пытаясь захватить центральную часть полуострова напротив прохода. Хотя высадка в заливе была внезапной, командование войсками осуществлялось неудовлетворительно, и возможности для прорыва были потеряны. Наступление на юге также оказалось безуспешным. Английское правительство приняло решение о выводе войск. У. Черчилль вынужден был уйти с поста первого лорда адмиралтейства.

23 мая 1915 года Италия объявила войну Австрии, подписав в Лондоне в апреле секретный договор с союзниками. Был денонсирован Тройственный союз, связывавший Италию с центральными державами, хотя в это время она отказалась объявить войну Германии.

В начале войны Италия объявила о своем нейтралитете на том основании, что Тройственный союз не обязывал ее принимать участие в агрессивной войне. Однако главной причиной действий Италии было стремление получить территориальные приобретения за счет Австрии. Австрия не желала делать уступок, которых добивалась Италия, -- например, отдать Триест. Кроме того, к 1915 году общественное мнение стало склоняться в пользу союзников, и бывшие пацифисты, и радикальные социалисты, возглавляемые Муссолини, увидели возможность произвести революцию в условиях отсутствия стабильности в обществе во время войны.

В марте австрийское правительство предприняло шаги поудовлетворению требований Италии, однако было уже слишком поздно. По Лондонскому договору итальянцы получали, что они хотели, или большую часть желаемого. В соответствии с этим договором Италии было обещано Трентино, Южный Тироль, Триест, Истрию и другие преимущественно италоговорящие регионы.

30 мая итальянцы начали военные действия против Австрии с перехода в наступление 2-й и 3-й армий под общим командованием генерала Кадорны в северо-восточном направлении.

Италия обладала весьма ограниченными возможностями для ведения воины, ее армия имела невысокую боеспособность, особенно после ливийской компании. Наступление итальянцев захлебнулось и бои в 1915 году приняли позиционный.

1916 год начался наступлением русских войск на Кавказе 16 февраля они взяли турецкую крепость Эрзерум. Тем временем в Англии парламент одобрил закон о всеобщей воинской повинности, против которого решительно выступали профсоюзы и лейбористы. За введение закона голосовали консерваторы и некоторые либералы во главе с Д. Ллойд Джорджем. А в столице Германии разразился продовольственный бунт - в Берлине катастрофически не хватало продуктов питания. В этом же году закончились сражения под Верденом и на реке Сомме.

Эти битвы были самыми кровопролитными в годы войны на Западном фронте, Они отличались массовым применением артиллерии, авиации, пехоты, кавалерии и не принесли успеха ни одной из сторон. Главной причиной этого равновесия было безусловное преимущество оборонительных методов ведения войны перед наступательными.

Верденское наступление означало стремление начальника германского генштаба Фалькенгайна нанести решающий удар на Западном фронте, отложенный в 1915 году после успехов, достигнутых на Востоке. Фалькенгайн считал, что главным врагом Германии является Англия, но вместе с тем он признавал, что Англию не покорить отчасти вследствие того, что наступление в английском секторе давало мало шансов на успех, а также по той причине, что военное поражение в Европе не вывело бы Англию из войны. Подводная война была главной надеждой на реализацию такой возможности, и Фалькенгайн видел свою задачу в нанесении поражения английским союзникам в Европе. Россия представлялась уже побежденной, а австрийцы показали, что они могли справиться с итальянцами.

Оставалась Франция. Учитывая доказанную прочность обороны в условиях окопной войны, Фалькенгайн отказался от мысли попытаться прорвать французские позиции. Под Верденом он избрал стратегию войны на истощение. Он планировал нанесение серии ударов, чтобы выманить французские резервы и уничтожить их артиллерией. Верден был выбран частично потому, что находился на выступе и нарушал немецкие коммуникации, а также в связи с важным историческим значением этой крупной крепости. Как только началось сражение, немцы были полны решимости захватить Верден, а французы - отстоять его.

Фалькенгайн был прав в своем предположении, что французы не отдадут Верден легко. Однако задача осложнялась тем обстоятельством, что Верден уже не представлял более собой прочную крепость и практически был лишен артиллерии. И тем не менее вынужденные отступить французы сохраняли форты, в то время как подкрепления просачивались по очень узкому коридору не подвергавшемуся артиллерийскому обстрелу немцев. К тому времени, как генерал Петэн командовавший 2-й армией, был направлен в конце месяца в Верден, чтобы возглавить его оборону, непосредственная угроза миновала. Германс-кий кронпринц, командовавший армейским корпусом, назначил на 4 марта главное наступление. После двухдневного обстрела началось наступление, но к 9 марта оно было остановлено. Однако стратегия Фалькенгайна оставалась прежней.

7 июня немцы захватили форт Во, который контролировал правый фланг французских позиций у Вердена. На следующий день они захватили форт Тиомон, уже дважды переходивший из рук в руки после того, как 1 июня началось это наступление. Создалось впечатление, что над Верденом нависла непосредственная угроза. В марте немцам не удалось одержать быструю победу под Верденом, но они с большим упорством продолжали атаки, которые велись через короткие интервалы. Французы отбили их и предприняли ряд контратак. Немецкие войска продолжали наступление.

24 октября принявший 2-ю армию после того как Петэн стал главнокомандующим, генерал Нивель предпринял контрнаступление под Верденом. С началом наступления на Сомме в июле немецкие резервы перестали направляться под Верден. Французскую контратаку прикрывал "ползучий артналет новое изобретение, при котором пехота продвигалась за посте-пенно передвигающейся волной артиллерийского огня в соответствии с точно установленным временным графиком. В результате войска овладели первоначально поставленными целями и захватили 6 тысяч пленных. Следующему наступлению в конце ноября помешала плохая погода, но оно было возобновлено в декабре и получило название битвы при Лувемене. Было взято почти 10 тысяч пленных и захвачено более 100 орудий.

В декабре битва под Верденом завершилась. В верденской мясорубке" было перемелено около 120 дивизий, в том числе 69 французских и 50 нмецких.

В ходе сражения под Верденом союзники 1 июля 1916 года, после недельной артподготовки, начали наступление на реке Сомме. В результате истощения французских войск под Верденом английские подразделения стали основной частью наступательных сил, а Англия - ведущей державой союзников на Западном фронте.

Битва на Сомме стала местом, где 15 сентября впервые появились танки - новый вид вооружения. Эффект от английских машин, которые вначале называли "наземными кораблями", был достаточно неопределенным, но и количество принимавших участие в сражении танков было небольшим. Осенью наступление англичан преградили болота. Сражение на реке Сомме, длившееся с июля до конца ноября 1916 года, не принесло успеха ни одной из сторон. Их потери были огромны - 1 млн. 300 тыс. человек.

Более успешно для Антанты складывалась ситуация на Восточном фронте. В разгар боев под Верденом французское ко-мандование вновь обратилось к России за помощью. 4 июня 8-я русская армия под командованием генерала Каледина продви-нулась в район Луцка, что рассматривалось в качестве разведы-вательной операции. К удивлению русских, австрийская линия обороны развалилась. И генерал Алексей Брусилов, осуществлявший общее командование южным сектором фронта, тотчас же усилил свое наступление, введя в бой 3 армии. Австрийцы вскоре были обращены в паническое бегство. За три дня русские захватили 200 тысяч пленных. Армия генерала Брусилова про-рвала австрийский фронт на линии Луцк -- Черновцы. Русские войска опять заняли большую часть Галиции и Буковину, поставив Австро-Венгрию на грань военного разгрома. И хотя к августу 1916 года наступление иссякло, "Брусиловский прорыв" приостановил активность австрийцев на итальянском фронте и во многом облегчил положение англо-фрацузских войск под Верденом и на Сомме.

Война на море сводилась к вопросу о том, сумеет ли Германия успешно противостоять традиционному превосходству Англии на морях. Как и на суше, наличие новых видов оружия -- самолетов, подводных лодок, мин, торпед, радиосредств -- де-лало оборону более легким делом, чем нападение.

Немцы, имея меньший по количеству флот, считали, что англичане будут стремиться уничтожить его в сражении, которого они поэтому старались избежать. Однако английская стратегия была направлена на достижение других целей. Перебази-ровав флот в Скала-Флоу на Оркнейских островах в начале войны и установив тем самым контроль над Северным морем, англичане, остерегаясь мин и торпед и труднодоступного берега Германии, избрали длительную блокаду, будучи все время наготове в случае попытки прорыва германского флота. Одновременно с этим, находясь в зависимости от поставок по морю, они должны были обеспечивать безопасность на океанских путях. В августе 1914 года у немцев сравнительно немного линкоров базировались за рубежом, хотя крейсеры "Гебен" и "Бреслау" успешно достигли Константинополя в начале войны, и их присутствие способствовало вступлению Турции в войну на стороне центральных держав. Наиболее значительные силы, включавшие линейные крейсеры "Шарнхорст" и "Гнейзенау", были уничтожены во время боев у Фолклендских остров, и к концу 1914 года океаны были - по крайней мере на поверхности - очищены от германских рейдеров.

Главную опасность для океанских торговых путей представляли не боевые эскадры, а подводные лодки. По мере разрастания войны отставание Германии в крупных кораблях заставило ее во все возрастающей степени концентрировать свои усилия на подводных лодках, которые англичане, неся тяжелые потери в Атлантике, рассматривали как незаконное средство ведения военных действий, В конечном итоге политика неограниченно войны с применением подводных лодок, оказавшаяся почти гибельной для Англии, косвенным образом принесла гибель и Германии, поскольку она явилась непоредственной причиной вступления в войну Соединенных Штатов Америки в 1917 году.

7 мая 1915 года огромный американский лайнер "Лузитания", совершивший рейс из Нью-Йорка в Ливерпуль, был потоплен в результате торпедной атаки немецкой подводной лодки неподалеку от ирландского побережья. Пароход быстро утонул, а с ним ушли навсегда в холодные воды океана около 1200 человек -- почти три четверти всех находившихся на борту.

Потопление "Лузитании", скорость которой, как считалось, делала ее неуязвимой для торпед, вызвало необходимость принятия соответствующих ответных мер. Тот факт, что немцы сделали осторожное предупреждение американцам не плыть на этом пароходе, лишь подтвердил, что нападение на него скорее было заранее запланировано. Оно вызвало резкие антигерманские протесты во многих странах, в первую очередь в США. Среди погибших было почти 200 американских граждан, включая таких известных лиц, как миллионер Альфред Вандербилт. Это потопление оказало большое влияние на объявленную президентом Вудро Вильсоном политику строгого нейтралитета, и с этого времени вступление США в войну стало потенциально возможным.

18 июля 1915 года затонул итальянский крейсер "Джузеппе Гарибальди", торпедированный австрийской подводной лодкой. Несколькими днями ранее аналогичным образом был атакован английский крейсер "Дублин", однако ему удалось уйти несмотря на серьезное повреждение. На долю французского флота, базировавшегося на Мальте, выпала задача осуществлять блокаду в Адриатическом море. Австрийские подводные лодки проявляли активность, и после потери линкора "Жан Бар" в декабре 1914 года французы остереглись выпускать свои тяжелые корабли, полагаясь на крейсеры и эскадренные миноносцы. Немецкие подводные лодки также вошли в Средиземное море летом 1915 года, и положение союзников осложнилось в связи с выполнением задачи по защите многочисленных транспортов и судов снабжения, совершавших рейды к Галлипольскому полу-острову и обратно, а позднее в Салоники. В сентябре была предпринята попытка блокирования пролива Отранто с помощью сетей, однако немецкие подводные лодки сумели проходить под ними.

Активизировались военные действия на Балтике. Русские моряки вывели из строя немецкий минный заградитель, а английская подводная лодка торпедировала крейсер "Принц Адалберт".

Военно-морские силы России, дополненные несколькими английскими подводными лодками, как правило, успешно срывали планы немцев, предусматривавших высадку войск в Курляндии и препятствовали установке мин. Английские подводные лодки пытались также нарушить поставки в Германию чугуна и стали из Швеции, потопив позднее в 1915 году 14 судов, занятых этими перевозками.

Но росли и потери англичан. К концу 1915 года общее число английских торговых судов, потопленных немецкими подводными лодками, превысило 250.

Ютландское сражение между английским и германским флотами летом 1916 года привело к большим обоюдным потерям, но в стратегическом плане оно мало что изменило. Англия сохранила превосходство на море и блокада Германии продолжалась. Немцам пришлось вновь вернутся к подводной войне. Однако ее эффективность становилась все меньше, особенно после вступления в войну Соединенных Штатов.

Германские подводные лодки существенно изменили стратегию ведения военных действий на море в годы Первой мировой войны. Немецкое командование впервые в военно-морской истории стало использовать подводные лодки для проведения операций на территориях, отдаленных от своих баз и портов. Вместе с тем с развитием боевых субмарин стали совершенствоваться и противолодочные мероприятия, а следовательно, и оборонительные силы государств. Книга английских морских историков Р. Гибсона и М. Прендергаста, написанная на основании многих источников, появившихся сразу после мировой войны, содержит богатый фактический материал, детально освещающий ход операций германских подводных лодок, проходивших в годы Первой мировой войны 1914–1918 годов.

Из серии: Морская летопись

* * *

компанией ЛитРес .

Глава III. Средиземное море. Начало подводной кампании

(1915 г.)

Таким образом, в водах метрополии пассажирские лайнеры, грузовые и рыбачьи суда имели некоторую передышку от своих грабителей. Но теперь наступила очередь Средиземного моря, до сих пор спокойного и безопасного, испытать нападения новых пиратов. Здесь, в этом великом водном коридоре, соединяющем Восток с Атлантическим океаном, можно было найти добычу богаче и обильнее, чем представлялось в самых розовых мечтаниях каперам Северного моря. Оттуда пришли подводные истребители морской торговли; в течение долгих дней союзнические и нейтральные суда между Гибралтаром и Суэцем подстерегались и истреблялись. Суда топились настолько непрерывно, что на это стали смотреть как на неизбежное зло, которое оставалось только терпеть. Условия плавания были идеальны для атакующих. Поэтому лучшие лодки со способнейшими командирами были посланы в Адриатику, чтобы оттуда нападать на мощные потоки судов, направлявшихся на Восток или на Запад. Выходя из баз, фланкирующих морские пути, командиры подводных лодок с легкостью отыскивали курсы торговых судов, благодаря хорошей видимости и благоприятной погоде. Контрмеры, применявшиеся вначале союзниками для охраны морских грузов против опасности, были недостаточными и далеко не действительными. Первоначально вовсе не неприятельская торговля в Средиземном море привлекла внимание Германии и заставила ее морское командование послать туда подводные лодки. Весною 1915 г., когда атака Дарданелл с моря встревожила турок, Херзинга запросили, не сможет ли он на своей U-21 попытаться достичь Средиземного моря и создать угрозу военным кораблям союзников, находящимся у полуострова Галлиполи. Его предприятие увенчалось успехом, однако только осенью было потоплено подводной лодкой первое торговое судно в Средиземном море.

В 1914 г., когда Тройственный союз превратился в Двойственный союз, стали неизбежны радикальные изменения в средиземноморской политике центральных держав. Австро-венгерские морские сплы представляли собой компактный, пропорциональный флот умеренной численности, имевший в своем составе шесть малых подводных лодок трех различных типов. Они не могли считаться лодками открытого моря («Hochseeboote») ввиду ограниченного радиуса действий, и поэтому они были предназначены для действий в отечественных водах. Пять больших лодок, строившихся на верфи Круппа в начале войны, были включены в состав германского флота. Кроме того, в августе 1914 г. была конфискована небольшая «демонстрационная» лодка, составлявшая частную собственность фирмы Уайтхэда в Фиуме, и зачислена в списки под номером XII.

Австро-Венгрия довольствовалась этими семью малыми единицами, пока вступление Италии в войну не принудило ее к пополнению своих сил. Малые подводные лодки действовали только в Адриатическом море, в котором постоянно патрулировали англо-французские силы. Австро-венгерские лодки были использованы против торговли только в 1917 г., и консервативная политика венских властей вызвала трения с менее щепетильными немцами. Много остроумных попыток было сделано Германией, чтобы впутать свою союзницу в компрометирующие инциденты; сюда относится, например, злоупотребление военным флагом Двойственной монархии. Тем не менее вообще принято считать, что за все злодеяния, совершенные в Средиземном море, ответственны только германские лодки.

Первая атака – вполне законная военная операция – имела место 17 октября 1914 г., когда французские силы находились у Каттаро. Крейсер «Вальдек-Руссо» (Waldec-Rousseau), атакованный лодкой IV, избежал повреждений. Вторая атака была предзнаменованием приближения новой задачи для сковывающих французских сил, имевших обыкновение крейсировать в водах, прилегающих к неприятельским базам, без малейшей защиты против подводных атак. 21 декабря лодка XII (Лерх) встретила французский линейный корабль «Жан Бар» (Jean Bart) в Отрантском проливе; она увидела этот большой корабль, шедший не торопясь, со скоростью в 9 узлов, и совершенно не защищенный какой-либо завесой эскадренных миноносцев. Французскому дредноуту очень повезло. Торпеда попала в его носовую часть, и полученные повреждения были исправлены в доке в британском порту на Мальте.

Одновременно с описанным случаем французская подводная лодка «Кюри» (Curie) сделала храбрую, но неудачную попытку атаковать австрийские корабли, стоявшие в гавани Полы; она безнадежно запуталась в сетевом заграждении и была принуждена всплыть и сдаться; несмотря на пробитый корпус, «Кюри» была поднята. Она была основательно перестроена австрийцами. Вступив в строй в марте следующего года под номером XIV австро-венгерского флота, она была значительно улучшенной лодкой.

Долгий период покоя был внезапно нарушен потрясающим ударом. Урок атаки «Жан Бара» не был принят к сведению, и последовала неизбежная катастрофа. В ночь на 26 апреля 1915 г. французский броненосный крейсер «Леон Гамбетта» (Leon Gambetta) шел, будучи в дозоре, в Отрантском проливе со скоростью в каких-нибудь 6,5 узла и без какой бы то ни было завесы из эскадренных миноносцев. В последующие периоды войны подобную цель можно было встретить только в мечтах командиров германских подводных лодок. Из окружавшей темноты вырвались две торпеды и поразили большой крейсер с ужасными результатами. Команда, оказавшаяся в темноте вследствие выхода из строя динамомашин, сохранила полное спокойствие. Все офицеры остались на корабле во главе с адмиралом Зенесом и погибли вместе с кораблем, когда он исчез 10 минут спустя. Всего погибло 650 человек – тяжелая расплата за урок, уже полученный англичанами при гибели крейсеров предыдущею осенью. Атаковала лодка V (Трапп). В результате ее успеха большие французские корабли, сторожившие австро-венгерский флот, были отодвинуты к югу, а блокада возложена на эскадренные миноносцы.

Примерно через месяц после описанной катастрофы Италия примкнула к союзникам и освободила французов от большей части их тяжелой работы, но при условии поддержки итальянского флота британской эскадрой. Пришлось снять из-под Дарданелл 4 линейных корабля и 4 легких крейсера и послать их в Таранто (Taranto). В число них входил легкий крейсер «Дэблин» (Dublin), ставший следующей жертвой подводной лодки. 9 июня во время конвоирования каравана судов вдоль черногорского побережья он был поражен у Сан-Джованни ди Мэдуа (San Giovanny di Medua) торпедой с лодки IV (Юстель), хотя и имелась завеса из эскадренных миноносцев. Несмотря на повреждения, он добрался обратно до порта. Атака была явным свидетельством растущего искусства адриатических подводных лодок. Мы уже рассказывали о том, как Херзинг 25 апреля вышел из Эмса в Средиземное море, и как он решил продолжать путь, несмотря на непригодность горючего, привезенного на транспорте «Марцала» (Marzala) в Рио-Коркубион (Испания). С середины апреля появились слухи о том, что неприятельские агенты секретным путем организуют базу для подводных лодок у Будрума в заливе Кос. К концу месяца слухи перешли в уверенность, что имеют место действительные приготовления для прибытия подводной лодки. Последняя тень сомнения исчезла, когда на рассвете 6 мая миноносец № 92 из состава Гибралтарского патруля встретил U-21, шедшую на ост. Подводная лодка выпустила по нему торпеду и затем погрузилась, чтобы избежать таранного удара. На следующий день, к югу от Картагены, Херзинг был замечен пароходом. Эти донесения вызвали сильную тревогу за безопасность больших кораблей у полуострова Галлиполи, и в нейтральных портах, главным образом греческих, было обещано крупное вознаграждение со стороны союзников за информацию об U-21. Между тем Херзинг не вошел в восточный бассейн Средиземного моря; он повернул на север и взял курс на Каттаро, куда пришел 13 мая. Прежде чем идти к полуострову Галлиполи, его лодке пришлось зайти в Полу для ремонта.

Когда Италия стала воюющей стороной, австро-венгерское морское командование немедленно приняло меры к увеличению слабых подводных сил, находившихся в его распоряжении. Небольшие, но полезные подкрепления были быстро доставлены германскими верфями. Известно, что в октябре – ноябре 1914 г. адм. Тирпиц заказал на заводах Круппа и компании Везер 17 прибрежных лодок и 15 малых подводных заградителей. Из этих 32 германских лодок 6 прибрежных лодок (UB-1, UB-3, UB-7, UB-8, UB-14, UB-15) и 4 минных заградителя (UC-12, UC-13, UC-14, UC-15) были посланы в разобранном виде по железной дороге в Полу, где они были собраны под германским наблюдением. В течение 1915 г. в состав австро-венгерского флота вошло только 6 новых подводных лодок. Одна была трофейная – перестроенная французская Кюри (получившая номер XIV). Один или два боевых похода, по-видимому, были совершены UB-1 и UB-15 под германским флагом, причем последняя лодка добилась больших успехов; но в течение лета обе эти германские лодки были окончательно переданы Австро-Венгрии и стали в ее флоте лодками XI и X. В течение осени были перевезены по частям по железной дороге из Бремена в Полу еще три малые лодки. Это были корабли германского типа «UB-I». Лодки были быстро собраны, и «жестяные головастики» вступили в строй под номерами XV, XVI и XVII.

Перед прибытием Херзинга в Полу три новые малые прибрежные лодки вышли для атаки союзных морских сил у Балканского полуострова, взяв с собой груз столь необходимого для турок снабжения. Одна из них, UB-3 (Шмидт), донесла о себе, находясь милях в 80 от Смирны, а затем бесследно исчезла; две другие – UB-7 и UB-8 – благополучно прибыли в Константинополь и затем действовали в Черном море против русских, базируясь на болгарский порт Варну.

Сам Херзинг вышел в Дарданеллы 20 мая, пройдя проливом Цериго и избежав минных заграждений. У Дедеагача он атаковал русский крейсер «Аскольд», а затем 25-го вызвал ужас своим появлением среди британских кораблей у Галлиполи. Сначала он безуспешно атаковал линейные корабли «Суифтшэр» (Swiftshur) и «Вендженс» (Vengence), затем, встретив у Габа-Тэпе «Трайумф» (Triumph), он выжидал 2 часа возможности выпустить торпеду. Торпеда сделала свое дело; линейный корабль медленно перевернулся и затонул в полчаса, причем погибло 75 чел. команды. U-21, всплывшая для наблюдения за результатами своего попадания, была энергично атакована, и Херзинг рассказывает, что он спасся, свернув на подорванный корабль, и даже нырнул под него, пока тот медленно тонул. Он счел нужным пробыть в погруженном состоянии следующие 28 часов, после чего поднялся на поверхность для зарядки батарей. Затем сделал попытку найти «Аскольд», но не нашел его. Так как линейных кораблей у Габа-Тепе не было видно, он пошел к югу в район мыса Хэллес. Здесь рано утром 27 мая он увидел «Маджестик» (Majestic). Корабль имел сети Булливана поставленными и был окружен сторожевыми судами и транспортами; тем не менее торпеда достигла цели, пройдя в интервале между окружающими кораблями, и через 7 минут старый корабль покоился на глубине 9 саж. (16,5 м) под водой. «Более удачный выстрел трудно было представить», писал покойный сэр Корбетт. Но Херзинг был ненасытен и крейсировал вокруг еще двое суток, пока не узнал, что линейные корабли ушли к острову Мудрос. Затем он сделал остановку у турецкого побережья на один день, вернулся к Дарданеллам и, не найдя объектов для нападения, 1 июня вошел в пролив. При входе он попал в страшный водоворот, выдержал отчаянную борьбу, чтобы выбраться из него, и 5 июня, имея в запасе полтонны топлива, пришел в Константинополь, где был встречен с неописуемым восторгом. Свою трудную задачу Херзинг выполнил с честью. Он облегчил положение турок и подбодрил их. Как палладин, закованный в сталь, он поразил на их глазах двух больших морских драконов, извергавших смерть на турецкие войска. Вид гибнувших чудовищ мог только вызвать уныние среди британских войск, цеплявшихся за доставшийся им с таким трудом краешек полуострова.

Оставим U-21, выполнившую свою миссию, и вернемся в Адриатику. 10 июня, на другой день после атаки на Дэблин, только что законченная сборкой UB-15 (Хеймбург) вышла в свой первый поход и сразу добилась неожиданного успеха. У Венеции Хеймбург заметил итальянскую подводную лодку «Медуза» (Medusa) в надводном положении и быстро выпустил в нее торпеду. Когда торпеда вышла из носового аппарата, германская «швейная машина» сделала дикий прыжок, ее нос поднялся, и команде пришлось перейти в носовую часть, чтобы восстановить дифферентовку. Затем UB-15 всплыла на поверхность и спасла полдюжины итальянцев.

Другим военным кораблем, уничтоженным UB-15, был итальянский броненосный крейсер «Амальфи» (Amalfi), входивший в состав эскадры крейсеров, посланных для защиты Венеции от набегов с моря. 7 июля во время операции поддержки легких сил в Венецианском заливе «Амальфи» был поражен торпедой и затонул с 72 человеками команды. Очень скоро был нанесен еще удар. 18 июля во время обстрела итальянской эскадрой железной дороги у Рагузы «Джузеппе Гарибальди» (Giuseppe Garibaldi) был поражен торпедой с лодки IV (Юстель), и, таким образом, еще один большой союзный крейсер был пущен ко дну. Еще раз успех был достигнут австрийскими лодками 5 августа, когда лодка V (Шлоссер) подстерегла итальянскую подводную лодку «Нереиде» (Nereide), лежавшую в дрейфе в надводном положении и выгружавшую запасы для небольшого гарнизона на Пелагозе – острове, временно занятом итальянцами 11 июля.

Затем наконец счастье переменилось. 1 июля французский самолет донес, что он забросал бомбами и повредил подводную лодку XI (Фернланд), но это сообщение не подкреплено никакими доказательствами. Первая австрийская подводная лодка погибла 8 августа, когда уайтхедовская лодка XII (Лерх) взорвалась на минном поле, поставленном для защиты Венеции после катастрофы с «Амальфи». Пятью днями позже французский эскадренный миноносец «Биссон» (Bisson) забросал бомбами и потопил лодку III (Стрнад) у черногорского побережья. После этих неудач активность подводных лодок, действовавших в Адриатике, ослабела.

В Константинополе была сформирована полуфлотилия, состоявшая из U-21, UB-7 и UB-8, UC-14 и UC-15. Из этих 5 лодок UB-7 (Вернер) действовала в Черном море, где потопила несколько судов, из которых следует упомянуть британский пароход «Патагония» (Patagonia) (6011 т), потопленный у Одессы 15 сентября. 27 октября она атаковала также русский линейный корабль «Пантелеймон» у Варны. UB-8 была передана Болгарии. UC-15 на походе из Адриатики провела тревожную неделю в заливе Кос, ремонтируясь вследствие поломки, прежде чем смогла укрыться в Дарданеллах. К Херзингу в течение лета присоединилась UB-14 и UC-13; эти 3 лодки действовали и в Эгейском и в Черном морях.

Константинопольская группа понесла первую потерю в последних числах ноября. UC-13 (Кирхнер), настигнутая русскими эскадренными миноносцами с разряженной батареей, выбросилась на берег у мыса Кефкен и была взорвана своей командой. Оставшийся минный заградитель UC-12 доставлял военное имущество, деньги и германских агентов на североафриканский берег, чтобы поднять восстание среди племени сенусси против Англии в Египте и против Италии в Триполитании и Киренаике, хотя Италия не находилась в состоянии войны с Германией.

Во время своих экспедиций в восточную часть Средиземного моря Херзинг иногда заходил в Бейрут и Триполи. Он вышел из Дарданелл 4 июля и потопил у Галлипольского полуострова порожний французский транспорт «Картаж» (Carthage) (5601 т). Погружаясь, чтобы уйти от патрулей, его лодка чуть не погибла от взорвавшейся поблизости мины заграждения. 29 августа Херзинг вышел в следующее крейсерство и 18 сентября произвел вторую атаку на линейный корабль «Суифтшэр», но опять безуспешно. 26-го, увидев, что обратный путь прегражден минными полями, он пошел в Полу, где U-21 простояла в ремонте до 22 января 1916 г. Однако его работу продолжал Хеймбург на UB-14. Этой лодке удалось по пути в Константинополь (13 августа) потопить первый из многих военных транспортов, потерянных союзниками. Ее жертвой был «Роял Эдуард» (Royal Edward) (11 117 т), шедший с 31 офицером и 1335 солдатами из Александрии на Мудрос. Торпеда была выпущена с 1600 м и попала ему в корму, причинив такие разрушения, что он быстро затонул, после того как нос поднялся над водой, причем погибло 866 человек. Атака была произведена около Будрума, куда лодка и укрылась, поджидая проходящие суда. Ее терпение было вознаграждено 2 сентября, когда она подобным же образом подстерегала транспорт «Саутлэнд» (Southland) (11 899 т) у острова Страти (Strati). В результате торпедной атаки погибло 40 чел.; но судно не затонуло и было доставлено на Мудрос, после того как войска были пересажены на госпитальное судно «Ньюрелия» (Newralia).

Спорадические атаки на союзнические коммуникации вскоре приняли значительно более серьезный характер. 4 августа U-34 (Рюкер) и U-35 (Копхамель) вышли из отечественных портов в долгий путь в Каттаро, и вскоре, 27–28 августа, за ними последовали U-33 (Гансер) и U-39 (Форстманн). Пятая лодка из этих знаменитых «тридцатых» – U-38 (М. Валентинер) – присоединилась к своим собратьям в ноябре. Первые две пришли в Каттаро 23 августа и после необходимых починок вышли в море для действий против торговых судов в районе вокруг Крита.

Они потопили 5 судов, в том числе французский вспомогательный крейсер «Эндиен» (Indien) 8 сентября и индийский транспорт с войсками «Рамазан» (Ramazan) (3477 т), который был обстрелян и потоплен 19-го, причем погибло 305 солдат и 1 матрос. После этого набега обе лодки доставляли военное снаряжение племени сенусси.

Вслед за ними пришли U-33 и U-39. У Гибралтара они были замечены миноносцем № 95 Гибралтарского патруля, и U-33 была им обстреляна. Избавившись от преследователей, новые пришельцы, идя на восток к месту своего назначения, приступили к уничтожению судов у алжирского побережья. Организованные действия против торговых судов начались только в конце сентября, и восточные воды Средиземного моря были избраны, вероятно, как самый выгодный район операций. С 28 сентября по 11 октября было потоплено не менее 18 судов, в том числе 2 сентября транспорт с боевыми припасами «Эребиен» (Arabian) (2744 т); было атаковано еще много других судов, в том числе громадный пароход линии Уайт Стар «Олимпик» (Olimpic) (46 359 т), везший 5500 солдат. Поскольку все эти потери были понесены в зоне, охранявшейся французским флотом, из Адриатики была направлена туда флотилия французских эскадренных миноносцев. Кроме этого, для усиления патрулей в Эгейское море была послана британская подводная лодка Н-2 для работы в качестве ловушки. Некоторые транспорты, проходившие через опасный район, были также вооружены 12-фунтовыми (76-мм) пушками.

Наступило затишье, продолжавшееся более 10 дней. За этот период задачи союзного командования еще осложнились как вследствие объявления войны Болгарией 15 октября, так и ввиду высадки крупных англо-французских сил в Салониках. Такие цели, как транспорты с войсками и грузами, противник вряд ли мог пропустить беспрепятственно. Сюда была привлечена U-35 (Копхамель). 23-го он наткнулся в Салоникском заливе на воинский транспорт «Маркетт» (Marquette) (7057 т) с 646 офицерами, сестрами и рядовыми и 541 животным, шедший из Египта, и потопил его торпедой; всего погибло 10 сестер, 128 солдат и 29 человек команды. Нанеся свой удар, Копхамель пошел прямо в Ксеросский залив, где получил распоряжение идти в Будрум, чтобы взять турецкую миссию и снаряжение для переброски их в Бардию на североафриканское побережье. Он принял на борт 10 германских и турецких офицеров и 1 ноября вышел в море с двумя шхунами на буксире. Благополучно переправив груз снаряжения и высадив миссию три дня спустя, Копхамель на следующее утро (5 ноября) встретил вооруженный десантный пароход «Тара» (Tara), входивший в порт Соллум для своего ежедневного посещения угрожаемого гарнизона. Он быстро подорвал торпедой ничего не подозревавший британский патрульный корабль и, захватив 70 человек команды, успевших сесть в шлюпки, отбуксировал их своей лодкой в Бардию, находившуюся в то время во владении враждебных сенусси, и передал их турецкому коменданту. Копхамель вернулся в Соллум, где встретил две египетские канонерские лодки береговой обороны: одну – «Аббас» – он потопил, другую же – «Абдул Монеим» – повредил. Днем позже U-35, видимо, потопила у Крита транспорт с лошадьми «Мурина» (Moorina) (4944 т). По возвращении Копхамель получил распоряжение вступить в командование германской подводной базой в Поле. Он сдал U-35 одному из офицеров штаба адм. Поля – тому, кому было суждено стать «асом из асов» германского подводного флота, а именно Лотарю Арно де ля Перьер (Arnauld de la Perriére). После окончательного сформирования адриатической флотилии Пола и Фиуме стали базами для периодического ремонта; укрепленный и окруженный сушей далматский порт Каттаро, с его глубокими водами, вполне отвечал всем требованиям как оперативная база. В период активности U-35 у Крита снова появилась U-39; вскоре ее сменила U-34. После этого U-33 действовала самостоятельно у Мальты. Всего в течение ноября было потоплено 40 судов, а 12 были атакованы, но спаслись. U-33 считала, что во время своего крейсерства (с 15 ноября по 1 декабря) она уничтожила 14 судов. В числе ее жертв был «Клан Маклэд» (Clan Macleod) (4796 т). В течение двух часов этот пароход уходил от своего преследователя. Когда его капитан сдался, Ганссер открыл огонь по команде, садившейся в шлюпки, убил 12 чел. и ранил много других. Так как в этот ранний период союзные морские силы и патрули не могли обеспечивать суда конвоирами, то единственным средством, имевшимся под руками, было вооружение наиболее ценных судов.

Первым признаком прибытия в Средиземное море U-38 была атака на воинский транспорт «Мершэн» (Mercian) (6305 т) между Гибралтаром и Альбораном 4 ноября. Когда снаряды начали падать вокруг судна и на его палубу, возникла паника. Идя зигзагообразным курсом, капитан ухитрился избежать большинства попаданий, но так как радиотелеграф был сбит, он не смог вызвать помощь. Когда наконец его сменил у штурвала один из солдат, он привел в действие пулемет и отогнал U-38. Его храбрая оборона продолжалась около часа. 23 человека на судне было убито, 31 погиб при попытке спустить без разрешения две шлюпки. Более грозная судьба постигла 3 ноября французский транспорт «Кальвадос» (1658 т) в нескольких милях от Орана (Oran). Он имел на борту целый батальон, но, не будучи снабжен радиотелеграфом, не мог вызвать себе помощь, и при его потоплении погибло 740 человек.

Продолжая свой путь вдоль алжирского побережья, М. Валентинер потопил несколько других судов; этот командир подводной лодки опозорил себя, первым совершив в водах Средиземного моря обдуманно жестокий поступок, после которого его имя появилось в списке «военных преступников». 7 ноября он потопил порожний французский транспорт «Франс IV» (4025 т) у Сардинии, а затем встретился с итальянским пароходом «Анкона» (Ancona) (8210 т). Подняв австрийский флаг, он открыл огонь по пассажирам и команде, садившимся в шлюпки; в результате этой бесцельно бесчеловечной атаки погибло 208 человек. Затем М. Валентинер прибыл в Каттаро, потопив за свой поход 14 судов. Шесть дней спустя был потоплен другой итальянский пароход «Босния» (Bosnia) (2561 т), причем погибло 12 человек. Так как Берлин обещал Вашингтону, что пассажирские пароходы, не предпринимающие враждебных действий, будут щадиться, то Австрию, хотя она и была невинна, заставили принять осуждение на себя и тем покрыть вероломство своего союзника.

Незадолго до того константинопольские лодки достигли еще одного успеха. 2 ноября, пока лодка UB-14 находилась в ремонте, ее командиру Хеймбургу сообщили, что французская подводная лодка «Тюркуаз», севшая на мель в Мраморном море, захвачена неповрежденной; далее, что найденные на ней документы показывают, что 5 ноября она должна иметь рандеву с британской лодкой Е-20 около Родосто. Ценой больших усилий лодка была приготовлена к походу в 24 часа, и вместо французской лодки на встречу с Е-20 пошла UB-14. Британская лодка в надводном положении ожидала своего союзника. В нее была выпущена торпеда, которая и взорвала ее; с погибающего корабля удалось спасти только 9 человек.

Числа до 10 декабря наступило затишье, которое было нарушено целым рядом нападений, продолжавшихся до 4 января. 9 декабря М. Валентинер на U-38 вышел из Каттаро, ведя на буксире маленькую UC-12, груженную военными материалами для сенусси. Выполнив эту задачу, он совершил ряд посещений, заходя в Яффу, Бейрут и Александретту, в каковых портах был встречен с энтузиазмом. Затем он обратил свое внимание на судоходство и с 27 декабря по 4 января потопил 5 британских и много союзнических пароходов, причем погибло более 500 человек. Свободный от каких-либо рыцарских или гуманных чувств, он 30-го не постеснялся взорвать без предупреждения пароход линии Пепинсюлэр энд Ориенталь «Персия» (Persia) (7974 т) в 70 милях к югу от Крита. Котлы парохода взорвались, и он затонул как камень, причем погибли 334 человека.

Затем он уничтожил в тот же день «Клан Макфарлен» (Clan Makfarlan) (4823 т), причем погибли 52 человека команды; 1 января – «Гленджайл» (Glengyle) (9395 т) с 10 людьми; 4 января – «Кокэ» (Coquet) (4396 т) с 17 жертвами; больший японский пароход «Ясака Мару» (10 932 т) и французский пароход «Виль де ля Сиота» (Ville de la Ciotat) (6390 т), на котором погибли 29 человек.

2 января в заливе Мармарис он принял для перевозки в Африку новую партию военных материалов и новую турецкую миссию. Однако бдительность патруля у берегов Триполи помешала ему выполнить это предприятие, и 10 января он прибыл обратно в Каттаро.

После грубого нарушения М. Валентинером германского обязательства щадить пассажирские суда Вашингтон совершенно естественно послал протест, составленный в энергичных выражениях; но Берлин с бесстыдной наглостью отрицал ответственность за это дело кого-либо из своих командиров. Однако Австрия наотрез отказалась вновь изображать из себя козла отпущения, поскольку она решительно возражала против столь диких методов. Позднее, когда во время неограниченной подводной войны в 1917 г. начались потопления госпитальных судов, германским подводным лодкам было категорически запрещено пользоваться австрийским флагом.

Посылая подводные лодки в Средиземное море, германское командование надеялось избежать всяких «инцидентов», которые могли возбудить негодование Америки. Эти надежды были обмануты поведением М. Валентинера. В результате его беззаконных действий командиры германских подводных лодок получили распоряжение соблюдать на этом театре правила призовой войны, давая пассажирам и командам время сесть в шлюпки перед потоплением судна. За немногим исключением, эти правила соблюдались до 1917 г. Так закончился 1915 год в Средиземном море. В течение осени полдюжиной подводных лодок было уничтожено 54 британских и 38 союзнических и нейтральных судов. Это было самым недвусмысленным предупреждением о грядущих трудностях. Проблема защиты торговли в Средиземном море представляла особую трудность; союзники отнюдь не внесли ясности в эту задачу, но еще осложнили ее, разделив все море по искусственной системе «зон», наподобие мозаики.

Хотя такое разделение командования было крайне неудовлетворительным с военной точки зрения, оно было в то время единственным возможным решением запутанной политической проблемы. Британия сражалась в союзе с двумя великими средиземноморскими державами; ей приходилось проявлять сдержанность и считаться с претензиями союзников на участие в управлении морской кампанией. Франция и Италия совместно и очень энергично возражали против идеи, что они, два великих латинских государства «латинского моря», могут позволить своим флотам находиться в подчинении какой бы то ни было системы единого командования, в которой Британия была бы главной направляющей силой. Через Средиземное море проходили коммуникационные линии, насущно необходимые всем трем союзникам, и каждый, естественно, считал свои интересы во всех отношениях более важными, чем двух других. Из этого конфликта требований возник метод порайонного контроля. Долго этот способ со всеми присущими ему отрицательными свойствами и трудностями использовался для урегулирования отношений союзников. Но до тех пор, пока господствовала система раздельного командования, единая, общая и согласованная система защиты торговли была недостижима.

Противолодочные мероприятия почти не существовали. С одной стороны, британское мнение склонялось к установлению «маршрутов» и патрулей; с другой стороны, французы предпочитали систематический поиск баз. Более важные транспорты были вооружены артиллерией для отражения надводных атак подводных лодок, но для обеспечения защиты от торпед ничего практически осуществимого не было придумано. Было подсчитано, что для патрулирования на длинных судоходных линиях с какой-нибудь надеждой на успех было необходимо иметь по крайней мере 40 эскадренных миноносцев и 280 траулеров. Все складывалось в пользу подводных лодок. Многочисленны были проливы и каналы, в которые стекалась морская торговля, и германским подводным лодкам оставалось только посещать эти узловые точки, чтобы найти желаемые цели. С востока на запад, с запада на восток непрерывно двигались транспорты и суда со снабжением между Гибралтаром и Галлиполи, Салониками и Египтом. Не менее оживленным было движение и поперек Средиземного моря: Италия настоятельно нуждалась в импорте необходимого для жизни. Все эти факторы в связи с атмосферными условиями делали задачу германских лодок очень легкой. Нет ничего удивительного в том, что командиры германских лодок домогались посылки в Средиземное море. Предстояла долгая и ожесточенная борьба, прежде чем удалось побороть и отразить угрозу.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Германская подводная война 1914-1918 гг. (Морис Прендергаст, 1931) предоставлен нашим книжным партнёром -

Руководители Германии и Австро-Венгрии решили в 1915 г. «нанести поражение России еще в течение этого лета». Против России было брошено более половины всех вооруженных сил этих держав, а с юга – Османской империи. В феврале-марте 1915 г. немецким войскам в ожесточенных боях удалось вытеснить российские армии из Восточной Пруссии . В мае австро-венгерские войска прорвали фронт в районе Горлицы . Немцы двинулись в наступление севернее Варшавы и в августе взяли этот город. Российские войска, остро нуждавшиеся в вооружении и боеприпасах, понесли ряд тяжелых поражений.

В это время на Западном фронте германские войска отражали натиск англо-французских дивизий в Шампани, Артуа и Фландрии . Их активные действия ограничились атакой севернее реки Ипр, где в апреле-мае ими было впервые применено химическое оружие - газ, получивший название иприта. Это было преступное нарушение Гаагской конвенции. А успех немцев был лишь тактическим.

К осени вооруженные силы Австро-Венгрии и Германии захватили всю Польшу, часть Прибалтики , но дальше про­двигаться уже не смогли. Заставить Россию просить мира не удалось.

Одновременно с наступлением на Востоке руководство Гер­мании в 1915 г. попыталось блокадой поставить на колени Великобританию. Оно не хотело рисковать основными силами флота, а крейсера не могли добиться серьезного успеха. Поэтому в феврале была начата неограниченная подводная война сравнительно новым оружием - подводными лодками. Они топили все идущие в Великобританию пароходы даже нейтральных стран. До января 1916 г. было уничтожено более 700 кораблей с их командами и пассажирами.

После потопления в мае 1915 г. океанского парохода Луизитания, на котором погибли граждане разных стран, США и другие нейтральные государства категорически потребовали от Германии немедленного прекращения неограниченной подводной войны. Германское командование было вынуждено отдать приказ не топить пассажирские корабли без предупреж­дения. Но подводная война продолжалась.

Великобритания же увеличила и ускорила строительство своих судов и разработала эффективные средства борьбы про­тив подводных лодок, тем самым преодолев нависшую над ней опасность. Поставить Великобританию на колени германско­му командованию не удалось.

В 1915 г. обострилась дипломатическая борьба вокруг Италии, правящие круги которой в 1914 г. отказались вступить в войну на стороне австро-германского блока. Они учитывали как пацифистские настроения населения, так и то, что полуостров слишком уязвим для мощного флота Антанты. Кроме того, Австро-Венгрия никак не желала ни удовлетворять пре­тензии Италии на свои территории с итальянским населением, ни согласиться на расширение ее влияния на Балканах. Правительство Германии при поддержке Ватикана настойчиво пыталось склонить Италию на свою сторону и ради этого убеждало руководителей Австро-Венгрии сделать Италии значительные уступки. Но правительства Антанты за чужой счет легко пообещали Италии больше и подкрепили обещания кредитом. Поэтому колебания правящих кругов Италии закончились в пользу Антанты: в мае 1915 г. они объявили войну Австро-Венгрии, а в августе следующего года – Германии.

Войска Италии пытались наступать на позиции Авст­ро-Венгрии на реке Изонцо, но безуспешно, однако Средизем­ное море для австро-германского блока было закрыто.

Руководителям этого блока удалось взять реванш на Балка­нах. Обещав правительству Болгарии части территорий Сер­бии, Греции, Румынии и даже Турции, они в сентябре доби­лись вступления Болгарии в блок с Германией и Османской империей. Так был создан Четверной союз Германии, Авст­ро-Венгрии, Османской империи и Болгарии. При поддержке болгарских войск австро-германские войска заняли, наконец, Сербию, заставив отойти героически оборонявшие ее войска. Между Берлином, Веной и Стамбулом через Балканы была ус­тановлена прямая связь.

Но под сильным нажимом Антанты Греция дала согласие на высадку в стране англо-французских и сербских войск, со­здавших против сил Четверного союза на Балканах Салоник­ский фронт .

В поисках пути к победе германское командование в 1916 г. попыталось истощить силы Франции. Оно сосредоточи­ло 12 дивизий и огромное количество артиллерии, чтобы ата­ковать ими узкий участок фронта - 10 км у Вердена. Это было направление на Париж, и немцы справедливо полагали, что здесь французы будут биться до последнего.

Наступление 21 февраля началось артиллерийской подго­товкой невиданной мощности. Но сопротивление французов было упорным. За неделю ожесточенных боев немцам удалось захватить лишь несколько разрушенных укреплений. Французский главнокомандующий Жоффр приказал солдатам: «Стоять насмерть!» ­и непрерывно направлял подкрепления.

Немецкое командование бросало в бой свои резервы. «Верденская мясорубка» (21 февраля - 18 декабря 1916 г.) как называли это сражение солдаты, продолжалась без перерыва до начала июля. Продвижение германских войск оказалось незначительным, их силы исто­щались и целей своих германское командование не достигло. Французы потеряли 350 тыс. человек, немцы - 600 тыс. человек.

Нажим на Верден был ослаблен наступлениями российских войск на Восточном фронте в марте и летом 1916 г. В июне в результате мощного прорыва войск Юго-Западного фронта России под командованием А. Брусилова ( июнь-июль 1916 г. ) иих продвижения на 60-100 км положение там, с точки зрения германского командования, стало «исключительно серьезным. Туда был переброшен ряд немецких дивизий с Западного фронта. Несмотря на это, войска Брусилова заняли часть Галиции и Буковину, вошли в Карпаты. Их дальнейшему продвижению помешали растянутость коммуникаций и нехватка боепри­пасов, а также Двинско-нарочская операция русских войск на севере.

Неудача немцев под Верденом и успехи Брусиловского наступления положили конец длительным колебаниям правя­щих кругов Румынии. Как ни убеждали их раньше дипломаты Антанты выступить против Четверного союза, предоставляя кредиты и обещая австро-венгерские территории с румынским населением, Румыния объявила войну Австро-Венгрии только в августе 1916 г. Однако ее армия не выдержала натиска противника, который вскоре оккупировал почти всю страну, и России пришлось направить туда свои войска.

В июле англо-французское командование организовало крупное наступление на реке Сомме . Однако германские вой­ска не позволили прорвать свой фронт и упорно сопротивля­лись. Ожесточенное и кровопролитное сражение на Сомме то­же превратилось в «битву на истощение» и затянулось до кон­ца осени. В сентябре англичане впервые применили здесь танки, но серьезного успеха так и не добились. Был ослаблен лишь нажим немцев на Верден.

Итоги кампаний 1915 – 1916 гг . Кровопролитнейшие бои под Верде­ном и на Сомме, на Восточном и Кавказском фронтах и подводная война не дали пока решающего перевеса ни одной из сторон. Германская армия не потерпела ни одного поражения, но резервы ее были исчерпаны. Австро-Вен­грия могла держаться только благодаря поддержке Германии. Захват Румынии упрочил положение немецкой армии на Балка­нах, но Македонский фронт стабилизировался, союзная армия в Македонии крепла, набирала силы и ждала своего часа. Усилия немцев прорвать морскую блокаду не увенчались ус­пехом, англичане продолжали господствовать на море. Союз­ное командование создало эффективную систему экономической войны, нейтралов кнутом и пряником побуждали свертывать всякую торговлю с Германией. Немецкая военная экономика задыхалась без цветных металлов, каучука, топлива, продоволь­ствия.

Растратив в 1916 г. свои резервы, Германия так и не добилась перелома в войне в свою пользу. Для Антанты 1916 год был в отношении резервов очень тяжелым, но к концу года кризис был в целом преодолен - наладилось не только правильное обучение войск и их закаливание в боях, но и производство вооружений. Становившееся все более реальным вступление в войну Соединен­ных Штатов должно было окончательно решить вопрос о перспек­тивах затяжной войны.

Глава XXVII
Подводная война { }

Из очерка общего хода Мировой войны известно, какую громадную роль сыграла подводная война, явившись, наряду с блокадой, одной из важнейших операций кампании 1914-1918 гг.

Рассмотрим теперь этот вопрос несколько подробнее, чтобы проследить, как развивалась идея подводной войны, как были использованы немцами ее возможности, какие, наконец, меры борьбы с ней были предприняты государствами Антанты.

Беспощадная подводная война продолжалась до 15 октября 1918 года. Прекращение ее было первым требованием, поставленным Антантой перед началом мирных переговоров.

Противолодочная защита к 1917-1918 гг. была весьма усовершенствована и получила вполне прочную организацию, только при наличии которой и было возможно избежать катастрофических последствий подводной войны.

Меры противолодочной защиты сводились к следующему:

1) Важнейшей мерой, составившей определенный этап в борьбе с потерями от подводных лодок, было введение так называемой конвойной системы.

Система эта заключалась в том, что коммерческие суда сводились в группы (караваны), которые были дисциплинированы назначением военного командования и организацией плавания (строи, переменные курсы и пр.) и, кроме того, конвоировались военными судами (миноносцами и сторожевыми судами). Подходы к берегам Англии специально охранялись и тралились. Подход и выход был строго нормирован соответствующими правилами. Фарватеры часто менялись, чтобы немецкие лодки не могли установить путей движения. В особенности тщательно охранялись транспорты с войсками.

Конвойная система была неудобна тем, что больше терялось времени чем при свободном плавании, но зато потери в конвоях были сравнительно ничтожны.

2) Постепенное вооружение почти всех коммерческих судов артиллерией. До 13000 орудий было установлено на коммерческих судах для борьбы с подводными лодками. Последние уже не были теперь беззащитной целью для подводной лодки - они сами были способны нанести ей повреждение и даже утопить ее огнем, коль скоро она окажется в надводном положении. Это заставило лодки быть осторожнее чрезвычайно осложнив их действия.

3) Усиленная постройка миноносцев, которые предназначались для конвойной службы и для борьбы с лодками. Сколь энергично принялись англичане за постройку миноносцев - видно из следующих цифр. Вошло в строй миноносцев: за 1914 г. - 31; 1915 г. - 37; 1916 г. - 96; 1917 г. - 69; 1918 г. - 72. Вступив в войну, Америка приняла участие присылкой своих миноносцев - около 200 - для борьбы с лодками.

4) Постановка минных заграждений на путях к германским базам. Заграждения ставились в несколько рядов по глубине, чтобы не дать возможность лодке пройти под ними. Помимо минирования подходов к базам, в 1918 году было поставлено грандиозное заграждение, перекрывавшее Северное море между Норвегией и Шетландскими островами (оно состояло из 70000 мин поставленных в ряде глубин, до 300 метров). Значение этого заграждения было особенно велико, так как оно пересекало главное направление для выхода лодок. Канал был минирован.

5) Противолодочные бомбы с гидростатическим взрывателем, которые могли будучи сброшены с корабля, взрываться на заданной глубине поражая значительный объем. Лодка, будучи обнаружена, настигалась сторожевыми судами, которые забрасывали такими бомбами район ее вероятного нахождения, часто поражая ее.

6) Были введены гидрофоны, которые давали возможность, слушая шум движения лодки в воде, устанавливать место ее нахождения, куда затем устремлялись сторожевые суда. Лишь при остановке, или самом малом ходе, лодка могла укрыться от гидрофона. Гидрофоны были действенны на сравнительно небольших расстояниях.

7) Специально назначенные подводные лодки, которые крейсеровали в море, ища случая атаковать всплывшую на поверхность для зарядки или ориентировки неприятельскую лодку.

8) Многочисленные сторожевые суда и моторные катера, несшие охранную службу на фарватерах, посылались сторожить лодки.

9) Специальные типы сетей (сигнальных и взрывающих), которые устанавливались в районах вероятных появлений лодки, (впрочем, последние лодки были снабжены приспособлениями, разрезающими эти сети).

10) В последние годы войны - получили широкое применение для борьбы с подводными лодками воздушные силы как для разведки, так и для уничтожения их.

Несколько грандиозны были эти средства, можно судить из того, что на работу против подводных лодок (личный состав и прислуга наблюдения, охраны и орудий, сторожевых судов, обслуживающих мастерских и пр.) было поставлено в Англии 770000 человек, что составляло уже внушительную цифру оторванных от фронта бойцов.

За все время войны в строю у немцев была 371 лодка, из этого количества 178 было потоплено союзниками во время войны, 14 - своей командой и 7 - интернировано.

Потери лодок, в связи с увеличением средств борьбы с ними, видны из следующей таблицы.

В 1914 году центр тяжести мировой войны лежал на Западном фронте, а в 1915 году он переместился на Восточный фронт, чтобы в 1916 году снова передвинуться обратно во Францию.

Хотя Антанта растратила часть своих сил в Салониках и Месопотамии, увеличивавшийся прилив новых армий в Англии и рост производства в ней же огнеприпасов обещал дать необходимую мощь для производства новой попытки в еще более широком масштабе, чем раньше, чтобы покончить наконец с позиционным окостенением. Были приняты меры, чтобы своевременно пополнять эти новые дивизии. К концу 1915 года британские части во Франции достигли, благодаря появлению на фронте «армии Китченера» и территориальных дивизий, 36 дивизий. Хотя от принципа добровольности при зачислении на военную службу еще не совсем отказались, система эта была упорядочена, а рамки ее раздвинуты, захватив большинство нации. План этот, проводимый с октября 1915 года при неорганизованном руководстве лорда Дерби, имел целью примирить требования армии с потребностями индустрии, призывая людей группами, по мере того как в них являлась нужда.

Но приток не был так силен, чтобы позволить сохранить принцип постепенности, и в январе 1916 года добровольческая система (едва ли ее вообще можно назвать системой) была заменена воинской повинностью.

К концу 1915 года первая серьезная попытка добиться единства среди союзников была сделана на совещании командований французской, британской, бельгийской и итальянской армий с приглашением представителей от России и Японии. Совещание состоялось 5 декабря в штабе Жоффра. В принципе остановились на одновременном общем наступлении в 1916 году, проводимым Францией, Британией, Россией и Италией. Учитывая слабую подготовленность британских войск, решено было дать им время для «сколачивания». России также надо было время на подготовку, поэтому наступление не могло начаться раньше лета 1916 года, хотя надеялись рядом подготовительных атак заранее ослабить противника. Но уже в январе и Жоффр, и Фош дали ясно понять Хейгу, что придется ему одному выполнять эту подготовительную работу и что они не собираются предпринимать наступления, пока он это не сделает.

Но французам, хотя и косвенно, пришлось заняться ослаблением противника. Фалькенгайн решил провести долго лелеемый план наступления на западе, но с известными ограничениями. Всегда являясь сторонником стратегии измора, он начал проводить этот принцип и в тактике, нанося систематические удары, причем каждый удар имел ограниченную цель. В докладной записке, написанной в декабре 1915 года и дающей общую оценку обстановки, он утверждал, что Англия является наиболее серьезным неприятелем среди союза противников.

«Повторяется история английских войн против Нидерландов, Испании, Франции и Наполеона. Германия не может ждать пощады от этого врага, пока у него не померкла малейшая надежда добиться поставленной цели. Все же Англия и ее армия, защищенные морем, недосягаемы для Германии, а сектор фронта во Франции, занятый британцами, не годится для наступательных операций. С точки зрения наших чувств по отношению к нашему главному врагу, это, конечно, печально. Однако это можно перенести, если мы поймем, что для Англии кампания на континенте… в конце концов является второстепенным делом. Основное оружие на континенте – французская, русская и итальянская армии».

Фалькенгайн считал Россию парализованной, а военную мощь Италии слишком малой, чтобы произвести серьезные сдвиги в обстановке.

«Остается только Франция. Но Франция дошла почти до предела своих военных усилий. Если удастся дать ясно понять ее народу, что в военном смысле ему больше не на что надеяться, то конец станет близким и из рук Англии будет выбит ее лучший меч».

Фалькенгайн добавлял, что широкий прорыв не нужен. Вместо того Германия должна поставить себе целью заставить Францию истечь кровью, выбрав для своих атак такой пункт, ради удержания которого французское командование вынуждено будет бросить в бой последнего солдатам

Такими целями являлись либо Бельфор, либо Верден. Остановились на Вердене, так как последний угрожал главным коммуникациям германцев и представлял собой выступ, нелепо скучивая обороняющихся. Наконец, Верден выбрали по соображениям морального порядка, так как потеря только недавно обновленной крепости была бы тяжелым ударом для Франции. Кроме того, Верден был на западе древними вратами, через которые прошли германские орды, чтобы напасть на галлов. Это напоминает страсть германцев называть свои позиции или даже окопы именами героев Нибелунгов – Зигфрид, Брунгильда и т. д. Эти предрассудки еще ярче сказались в выборе кайзером для руководства германскими армиями второго Мольтке, а также в первоначальном размещении главной квартиры – в той же гостинице и в том же городе (Кобленц), где стоял немецкий штаб в 1870 году.

Основа тактического плана действий под Верденом заключалась в серии наступлений с ограниченной целью, которые заставили бы французов подбрасывать свои резервы в мясорубку германской артиллерии. А каждое из этих наступлений должно было в свою очередь защищаться от потерь короткой, но мощной артиллерийской подготовкой. Благодаря этому можно было надеяться захватить цель и укрепиться раньше, чем противнику удастся подтянуть свои резервы для контратаки.

Разведывательный отдел французского Главного штаба рано стал давать тревожные предупреждения о подготовке германцев, однако оперативный отдел слишком был поглощен своими наступательными планами, и предупреждения эти пропускал мимо ушей. Быстрое же падение бельгийских и русских крепостей привело к общераспространенной точке зрения, что крепости вообще устарели, и Жоффр, убедив французское правительство «деклассировать» Верден как крепость, лишил его орудий и гарнизона. Форты использовались просто как укрытия, а заменившие их окопы были в недостаточном количестве и плохо оборудованы.

В 7 часов 15 минут утра 21 февраля началась германская бомбардировка на фронте протяжением в 15 миль, а в 4 часа 45 минут дня пехота пошла в наступление, хотя в первый день наступление развернулось всего лишь на фронте в 4,5 мили. С этой минуты и до 24 февраля фронт противника восточнее реки Маас дробился и смывался приливом германского наступления.

Грохот орудий у Вердена разбудил Жоффра, и он решил доверить оборону Петэну, для чего стали накапливать здесь резервы. 6 марта германцы расширили наступление, захватив им и западный берег реки Маас. Но оборона теперь окрепла; силы уравновесились, и быстрая гибель Вердена была предотвращена.

Последовало недолгое затишье. За это время союзники Франции пытались сделать все, чтобы ослабить натиск на нее. Британцы сменили 10-ю французскую армию, взяв на себя оборону фронта в Аррасе. Теперь фронт их стал непрерывным от реки Изера до реки Соммы; итальянцы провели свое пятое наступление на фронте реки Изонцо, столь же бесплодное, как и предыдущие; русские бросили свои неподготовленные части против германцев у озера Нарочь, близ Вильно, где первоначальный небольшой успех вскоре был сведен на нет контрударом противника.

Все эти усилия не помешали германцам продолжать под Верденом свое наступление измора. Наступление велось медленно, но результаты его накоплялись, и в конце концов баланс потерь определенно склонился не в пользу обороняющихся. 7 июня пал форт Во, и волна наступавших германцев подкатилась к Вердену. В то же время Конрад развил удар по флангу итальянской армии у Трентино.

Россия вновь спасла положение. Весной 1916 года она имела 130 дивизий, но количество огнеприпасов, которым дивизии эти могли располагать, было прискорбно малым. Эти 130 дивизий противостояли 46 германским и 40 австрийским дивизиям. Подготовка и реорганизация в предвидении предстоящих задач русской армии в общем наступлении союзников этого года были сорваны внезапным выступлением на сцену Вердена. Чтобы хоть как-нибудь помочь своему союзнику, Россия в марте этого года организовала длительное и дорого ей обошедшееся наступление у озера Нарочь. Когда наступление это наконец прервали, то подготовка к главному удару возобновилась.

Наступление это должно было начаться в июле, в соответствии с наступлением на Сомме, и Брусилову – командовавшему Юго-Западным фронтом – было приказано подготовить любые атаки, какие только ему удастся организовать с имевшимися в его распоряжении войсками. Атаки эти должны были отвлечь внимание противника от готовившегося решительного наступления во Франции. Но демонстрация эта была начата преждевременно – 4 июля, в ответ на просьбы Италии, чтобы Россия помешала Австрии усилить свой нажим на итальянскую армию в Трентино. Без предупреждения, так как специального сосредоточения войск не производилось, брусиловская армия двинулась против австрийских 4-й армии у Лыка и 7-й армии в Буковине. Сопротивление австрийцев было парализовано первым же ударом. В три дня Брусилов взял 200 000 пленных.

Это последнее серьезное усилие, сделанное в войне русской армии, привело к важным последствиям. Оно остановило наступление австрийцев в Италии. Оно же заставило Фалькенгайна снять войска с Западного фронта и, таким образом, отказаться от намерения произвести контрудар, по британцам, готовившим наступление на Сомме. Фалькенгайну пришлось также расстаться с надеждой продолжать дальше свое наступление измора под Верденом, так как ему нечем стало питать это наступление. Брусиловский удар убедил Румынию принять чреватое тяжелыми последствиями решение – вступить в войну на стороне Антанты. Он вызвал отставку Фалькенгайна, уход его с должности главнокомандующего и замену его Гинденбургом и Людендорфом. Последний официально именовался старшим генерал-квартирмейстером, фактически же именно он являлся руководителем Гинденбурга. Хотя вступление Румынии в войну явилось непосредственной причиной этих перемен, но скрытой причиной был тот факт, что «ограниченная» стратегия Фалькенгайна в 1915 году позволила России оправиться. А это свело на нет всю стратегию Фалькенгайна в 1916 году.

Фалькенгайн – последний пример в цепи, демонстрирующий безрассудство полумер; пример благороднейшего и интеллигентнейшего генерала, «в погоне за мелочами просматривавшего большие дела»; пример генерала, который разорил свою страну, отказавшись идти на расчетливый риск. В 1916 году он повернул на запад, чтобы осуществить свое давно лелеемое желание, причем стратегия его роковым образом слепо придерживалась канонов военной ортодоксальности. Он счел своей основной целью наиболее сильную армию противника и наиболее сильный пункт в позиции этого противника. Стратегия эта в некотором отношении достигла цели, заставив Францию подбрасывать свои резервы в «кровавую бойню» у Вердена, но не привела к решающим результатам.

Фалькенгайн отклонил предложение Конрада – сосредоточенными силами обратиться против Италии, повторив действия, опрокинувшие раньше Сербию. Конрад выдвигал тот довод, что такой удар против «наследственного врага» послужит хорошим стимулом для австро-венгерских войск. Кроме того, этот театр войны был очень удобен для достижения решительных результатов, если ударить в южном направлении от Трентино против тыла итальянских армий, втянутых в бой у Изонцо.

Успех, достигнутый сравнительно легким ударом в 1917 году у Капоретто, исторически оправдывает предложения Конрада. Но Фалькенгайн сомневался как в реалистичности, так и в ценности этого плана и не соглашался даже одолжить 9 германских дивизий, которые Конрад просил, чтобы сменить ими австрийские дивизии в Галиции. Несмотря на отказ в поддержке, Конрад продолжал упорствовать, пытаясь один осуществить свое намерение. Для этого он снял несколько своих лучших дивизий из Галиции и этим обнажил фронт, подставляя его под удары брусиловского наступления и в то же время не получая достаточных сил для проведения в жизнь своего итальянского плана.

Неясные до этого предчувствия Фалькенгайна, что Конрад не считается с его взглядами, оправдались. Масла в огонь подлил галицийский разгром. Фалькенгайн вошел с представлением в Вену, добиваясь отставки Конрада. Судьба оказалась мстительной и воздала ему тем же. Вскоре последовала и его отставка.

Брусиловское наступление продолжалось три месяца все с тем же блестящим успехом. Но для быстрого развития успеха резервов под рукой не было, и, прежде чем их удалось доставить сюда с далекого севера, германцы начали поспешно штопать дыры, кое-как сколачивая фронт. Последние усилия Брусилова легко могли привести противника к полной гибели, но они поглотили все имевшиеся резервы русских, а общие потери армий – около 1 000 000 человек – привели к фактическому развалу русских вооруженных сил.

Как ни велико было влияние брусиловского наступления на германскую стратегию, все же влияние его на ход событий под Верденом сказалось не так скоро. Но на поверхность всплыло долго лелеемое наступление на Сомме, и верденское наступление из-за нехватки питающих его резервов «постепенно замерло». Хотя германцы просчитались здесь вдвойне, не достигнув этой операцией ни моральных, ни материальных целей, они настолько истощили французскую армию, что в плане действий союзников 1916 года французы могли играть лишь незначительную роль. Вся тяжесть борьбы перекладывалась теперь на плечи британцев. Следствием этого должно было явиться ограничение как размаха, так и результатов стратегии Антанты.

1 июля после артиллерийской бомбардировки, продолжавшейся целый месяц, 4-я британская армия (армия эта недавно была создана; командующим ее был назначен Раулинсон) атаковала севернее Соммы 13 дивизиями на фронте в 15 миль, а французы – 5 дивизиями южнее этой реки, на фронте в 8 миль. Атака французов приходилась против участка, где система обороны германцев была слабее развита. Открытая подготовка этой операции и продолжительная бомбардировка исключали всякую возможность внезапности. Сопротивление германцев, слабое численно, но сильное своей организованностью, сломало атаки почти на всем фронте наступления британцев. Благодаря густым и негибким боевым порядкам – «волнам» – англичане несли ужасающие потери. Только южнее фронта британцев (Фрикур и Монтобан) атакующим удалось проникнуть в систему обороны противника и там закрепиться. Французы, встретившие меньшее сопротивление, так как их атака явилась для германцев большой неожиданностью, добились более значительных успехов.

Эта неудача сорвала первоначальный замысел быстрого проникновения к Бапом и Камбрэ. Хейг скоро перешел на тактику измора – частных наступлений, имевших целью постепенно истощать силы германцев. Отвергнув желание Жоффра, просившего вновь бросить британские войска в лоб Тьепвальским укреплениям, Хейг сначала возобновил атаку только своим правым флангом. 14 июля прорыв второй линии обороны германцев давал возможность быстро расширить и развить успех, но этим не воспользовались. С этого дня и дальше продолжалось методичное, но дорогостоящее наступление, и хотя пространственно выигрыш местности был невелик, наступление это вызывало серьезное напряжение сил германской обороны, истощая ее. К сожалению, рано начались проливные зимние дожди. Это заставило в ноябре прервать операцию. Все же нельзя переоценивать значения этой операции, так как она не помешала германцам снимать войска с запада для организации удара против Румынии.

В одном отношении Сомма явилась предвестником новой тактики борьбы, приоткрыв завесу будущего: 15 сентября впервые на поле боя появились танки. Поспешное применение, когда в распоряжении командования не было еще достаточного их числа, конечно, являлось ошибкой. Этим отказывались от возможности использовать большую стратегическую внезапность. Танки же из-за неправильного тактического использования и мелких технических дефектов не достигли желаемых результатов. Хотя высшее командование разочаровалось в них и кое-кто высказывался за полный отказ от них, более зоркие глаза и более острые умы поняли, что танк может стать ключом, которым при правильном пользовании удастся отомкнуть непроницаемую стену окопов.

Наступление на Сомме имело еще одно значение: ослабление нажима германцев под Верденом позволило французам подготовить ряд контрударов. Контрудары эти были проведены корпусом Манжена 24 октября и 15 декабря. Французы, понеся небольшие жертвы, вернули себе почти всю потерянную местность. Успехи эти, достигнутые столь экономно, обязаны частично удавшейся внезапности, а отчасти и более гибкому способу пользования системой частных наступлений, при высоком сосредоточении артиллерии и минимальном количестве пехоты, занимавшей укрепления, разрушаемые артиллерией противника. Но успеху французов серьезно содействовала и ошибочная настойчивость Гинденбурга. Ради своего честолюбия он настаивал на удержании прежде захваченной местности, вместо того чтобы оттянуть усталые войска на более безопасный рубеж, куда-нибудь подальше от Вердена. Увы, Гинденбург воспользовался этим уроком во вред союзникам весной 1917 года.

Румыния, симпатизировавшая Антанте, ждала удобного случая, чтобы вступить в войну на стороне Антанты. Успех Брусилова подтолкнул ее на этот решительный шаг, и она очертя голову бросилась в омут войны. Румынское командование надеялось, что наступление Брусилова в связи с нажимом союзников на Сомме и в Салониках скует германские резервы.

Географически положение Румынии связывалось со многим невыгодами. В стратегическом отношении театр войны был здесь неблагоприятен: главный участок фронта – Валахия – был, как бутерброд, обложен с одной стороны Австро-Венгрией, с другой – Болгарией. Румынская армия внешне была организована на европейский образец, но под этим поверхностным лоском таились большие и серьезные недочеты. Из союзников Румынии только Россия могла оказать ей непосредственную поддержку, но Россия помощи этой не оказала. Несмотря на все эти препятствия, Румыния повела наступление вглубь Трансильвании. Это обнажило ее фланг под удар Болгарии.

В то время как Антанта робко топталась на месте, нащупывая пути дальнейших действий, германцы действовали. План их операций был задуман еще Фалькенгайном и развит Гинденбургом – Людендорфом, когда 28 августа они приняли на себя главное руководство. Одна группа войск сосредоточивалась в Трансильвании для контрудара; болгарская армия, со влитыми в нее германскими частями, ее цементирующими, должна была под начальством Макензена ударить по Румынии «с черного хода» и занять Добруджу. Это автоматически приостановило наступление румын в Трансильвании и отвлекло их резервы.

К концу сентября румыны были отброшены австро-германским контрнаступлением, причем объединенными войсками командовал здесь Фалькенгайн. Румынам удалось удерживать перевалы через приграничный горный хребет на западе до середины ноября, но Фалькенгайн все же прорвался вовремя – раньше чем снег закрыл перевалы. Макензен повернул главные свои силы на запад и перешел Дунай вблизи Бухареста. Обе армии соединились перед Бухарестом. Бухарест пал 6 сентября, и, несмотря на запоздалую помощь русских, главные силы Румынии были отброшены к северу, в Молдавию.

Блестяще согласованная стратегия германцев изувечила их нового врага, овладела ядром Румынии с ее богатыми нефтяными месторождениями и плодородными хлебными землями и заставила Россию оборонять лишние 300 миль фронта. Саррайлю не удалось в Салониках сковать болгарские резервы. Единственный территориальный успех, которым Антанта могла похвастаться за весь этот год войны, был достигнут далеко – в Месопотамии, где был захвачен Багдад. За это – скорее моральное – подтверждение боеспособности Антанты схватились с громадным энтузиазмом, хотя с военной точки зрения едва ли такое усердие оправдывалось.

Горький опыт прошлого охладил пыл британского правительства, и сэр Уильям Робертсон, новый начальник Генерального штаба, возражал против всяких дальнейших действий на Востоке, которые могли бы повести к уменьшению сил, имевшихся на Западном фронте. Но Моод, новый командующий войсками в Месопотамии, довольно тонко, хотя и бессознательно, добился изменения этой оборонительной политики, превратив ее в новое наступление. После тщательной реорганизации месопотамских войск и их коммуникаций он начал 12 декабря 1916 года наступление правым крылом, заходя и постепенно расширяя свой фронт на западном берегу реки Тигр, вверх и вниз от Кута. Эта методическая тактика позиционной войны позволила ему затем совершить неожиданный скачок через реку Тигр и ударить поперек пути отступления турок, который проходил параллельно фронту генерала Моода. Несмотря на перевес в силах, почти в четыре раза превышавших силы турок, неудача на правом фланге в попытке остановить противника и неудача конницы, которой не удалось отрезать путь отступления турок, помешали превратить этот удар в решающий успех. Все же удар этот создал предпосылки для наступления на Багдад. Английские войска вошли в столицу Месопотамии 11 марта 1917 года. Затем ряд искусно проведенных операций отбросил турок по расходившимся путям отступления, что обеспечило британцам возможность удержать в своих руках эту провинцию.

Со времени короткой попытки турок овладеть Египтом в начале 1915 года британцы держали там сравнительно крупные силы, не выпуская их из рук даже тогда, когда Дарданельская операция явно требовала подкрепления. Когда полуостров Галлиполи был эвакуирован, освобождение турецких сил грозило новой опасностью Египту. Желая ослабить ее и обеспечить себе господство в Синайской пустыне, Арчибальд Мюррей весной 1916 года перешел в наступление, разбив турецкие войска, только что прибывшие в Романи, Магдгаба и Рафа. Скорость наступления регулировалась временем, необходимым на прокладку железной дороги и проводку водопровода через пустыню. Этот новый «исход» вдохновил британское правительство на вторжение в Палестину с затратой на это по возможности меньшего количества войск. Подступы к Палестине прикрывали города Газа – на побережье и Беершеба – в 25 милях от берега. Мюррей атаковал Газу 26 марта, но попытка эта сорвалась, хотя и была на волосок от успеха. К наступлению темноты Газа была фактически окружена, но позиция часть за частью вновь была отдана противнику. Сделали это не под давлением неприятеля, а по приказам британского командования, из-за неверной разведки, недоразумений и чрезмерной осторожности. Беда этим не кончилась: Мюррей донес правительству о действиях, как о победе, даже не намекнув на последовавшее затем отступление. Конечно, его намерение попытаться без соответствующей разведки или огневой поддержки возобновить атаку 17–18 апреля было одобрено. Атака эта превратилась в поражение, стоившее уже значительно дороже, так как противник успел укрепить свою оборону.

Австрийское наступление в Трентино прервало планы Кадорны о продолжении усилий на фронте Изонцо. Но когда наступление австрийцев было сломлено, Кадорна вновь перебросил свои резервы к Изонцо. В подготовке к этому наступлению весь сектор от Монте-Саботино до моря был поручен 3-й армии герцога Аостского, где 16 итальянских дивизий сосредоточились против 6 австрийских. Вслед за подготовительным боем недалеко от моря 4 августа началось и это наступление. 6 августа севернее Горицы корпус Капелло поднялся по длинному неприступному Моито-Саботино, который охранял подступы к реке, и, переправившись через реку в ночь на 8 августа, занял город. Это вызвало отступление австрийцев с сектора Карсо к югу, но попытки итальянцев развить успех в восточном направлении разбились о новые укрепленные позиции. Осенью было сделано еще три попытки. Хотя они истомили австрийцев, однако еще дороже обошлись атакующим. За год итальянцы потеряли около 483 000 человек против 260 000 австрийцев.

Война на море 1915–1916 годов. Первая подводная кампания Германии, ассоциировавшаяся в представлении с именем адмирала фон Тирпица, образчика безжалостности и беспощадности, оказалась знаменательным провалом – как по крайне ничтожным материальным результатам этой кампании, так и по громадному моральному вреду, который кампания эта причинила Германии. Ряд нот, которыми обменялись американское и германское правительства, привел в апреле 1916 года к настоящему ультиматуму президента Вильсона, и Германия отказалась от своей подводной кампании.

Лишение этого оружия пришпорило германский флот, ускорив его первую и последнюю попытку – выполнить свой первоначальный план, которым флот начал войну. 30 мая 1916 года британская флотилия покинула свои базы и предприняла один из своих периодических рейдов в Северном море, учитывая одновременно возможность столкновения с флотом противника. 31 мая рано утром германский флот также вышел в море, надеясь подловить и уничтожить какое-либо отставшее судно британской флотилии.

В предвидении такой встречи британский адмирал Джеллико разработал подробнейший план в первые месяцы войны. В основу этого плана была положена настоятельная необходимость сохранить безусловное превосходство британского флота на море, который он расценивал не только как оружие для боя, но и «стержень» всех действий союзников и во всех областях – экономической, моральной и военной. И хотя англичанин горел желанием спровоцировать германский флот на бой в обстановке, наиболее благоприятной английскому, Джеллико не позволил завлечь себя в воды, насыщенные минами и подводными лодками.

Днем 31 мая Битти со своими крейсерами и эскадрой бронированных крейсеров после рейда к югу повернул на север, чтобы присоединиться к Джеллико. Внезапно он увидел пять германских крейсеров. При первоначальной перестрелке два из шести судов Битти получили тяжелые повреждения и затонули. Пытаясь отступить, он столкнулся с главными силами германского флота под начальством адмирала Шеер. Битти повернул на север, чтобы заманить германский флот под выстрелы главных сил эскадр Джеллико. Эскадры эти находились на расстоянии 50 миль и на всех парах неслись на помощь. Туман и наступившая темнота положили конец этому нерешительному бою, но британский флот остался между германцами и своей базой. За ночь Шеер прорвался сквозь охранявшую цепь английских миноносцев и крейсеров, и, хотя его видели, официально об этом не донесли. Поэтому он спокойно пробрался сквозь охранявшую сеть, которую Джеллико не хотел слишком стянуть, руководствуясь своими принципами и боясь нарваться на мины.

Если Ютландский бой можно расценивать как тактический успех германцев, он все же не оказал никакого влияния на их стратегическое положение. Мертвая хватка британской блокады не ослабела. Еще раз Германия вернулась к тактике подводной войны, и первым усовершенствованием этой тактики явилось расширение радиуса действия. В июле один из крупных подводных крейсеров появился у берегов Америки и потопил несколько нейтральных судов.

Среди морей Средиземное явилось ареной активных операций, но непосредственный нажим на Британию летом несколько ослабел, так как Шеер в припадке раздражения за уступку германского правительства настояниям и угрозам президента Вильсона отказался подвергать свои подводные лодки риску, сопряженному с предварительным опросом и обыском судов. Поэтому все тяготы суженной таким образом кампании германских подводных лодок обрушились на флот, находившийся у берегов Фландрии. К счастью для британцев, германские морские начальники были тупо медлительны и не могли сразу понять всех выгод, предоставляемых бельгийским побережьем при эксплуатации его как базы. Шесть беспечно потерянных месяцев, когда база эта могла быть там организована, никогда уже не смогли быть больше наверстаны.

Имевшееся там количество морских сил уже не могло достигнуть той пропорции, которая позволила бы действительно угрожать Британии с этого ближнего поста.

6 октября Шеер получил приказ поддержать операцию на суше действиями на море. Вдохновителями этого замаскированного возобновления общей подводной кампании были адмирал фон Хольтцендорф – начальник морского штаба – и капитан фон Бартенбах – начальник морских сил во Фландрии. Непосредственным результатом этого явилось автоматическое лишение Шеера подводных лодок, которые были ему нужны, чтобы охранять свои собственные выходы и устраивать ловушки для британского флота.

Таким образом, последовавший паралич германского флота явился результатом плана действий, на котором остановились германцы, а не результатом Ютландского сражения. Сражение это даже не дало флоту Британии господствующего положения в Северном море. Дело в том, что моральный эффект подводной засады, которой был отмечен выход германского флота 19 августа, был настолько велик – хотя попытка эта и потерпела неудачу, – что с этого времени флот Британии был окончательно лишен доступа в южную часть Северного моря. Джеллико и Адмиралтейство считали, что такое «самозаключение» необходимо. «Господство на море» превратилось почти в насмешку. Особенно четко это выявилось, когда опасность германского вторжения в Данию неожиданно всплыла той же осенью. После рассмотрения этого вопроса Адмиралтейство и военное министерство вынесли следующий приговор: «По морским соображениям совершенно невозможно поддержать Данию». С редкой поучительной искренностью британская официальная морская история разъясняет:

«Флот мог выйти в море только в сопровождении эскорта не менее 100 миноносцев; ни одно крупное судно не могло покинуть своей базы без небольшого, но сильного эскорта, а германские подводные лодки стесняли действия наших эскадр в таком размере, которого никогда не могли бы предвидеть даже наиболее опытные и прозорливые морские офицеры».

Любопытное противоречие: в течение всей войны морские офицеры всегда провозглашали превосходство дредноутов и неэффективность подводных лодок…

К осени 1916 года флот Британии был закован в кандалы крепче, чем когда-либо, так как число охранявших его «тюремщиков» было уменьшено необходимостью в легких судах для борьбы с новой «замаскированной» кампанией подводных лодок, проводившейся против торговых судов.

Несмотря на все контрмеры, кампания эта была столь успешной, что рост ежемесячных потерь судов неуклонно рос с 109 000 тонн в июне 1916 года до 368 000 тонн в январе 1917 года, причем примерно половина этого тоннажа была английской. Во время этой «замаскированной» кампании Средиземное море являлось ареной, неблагоприятной для англичан, для германцев же чрезвычайно благоприятной. Море это, помимо упрощения задач подводным лодкам по отысканию целей, упрощало и проблему, с которой надо было считаться Германии, помогая ей избегать нарушения обязательств, данных ей Америкой. В Средиземном море мало было риска натолкнуться на американское судно или, в случае несчастья с коммерческим судном, подорвать интересы Америки. Одна-единственная подводная лодка за 5 недель потопила в Средиземном море 65 000 тоннажа.

Контрмеры оказались совершенно не в состоянии остановить рост потопляемых судов. Не удалось это сделать даже тогда, когда в распоряжении оказалось больше миноносцев и других мелких судов. За одну неделю сентября 1916 года двумя, в крайнем случае – тремя, подводными лодками было потоплено на участке, охранявшемся 97 миноносцами и 68 другими вспомогательными судами, 30 кораблей. Среди ряда уловок, к которым стали прибегать для большей безопасности, надо отметить движение по секретным курсам, поднятие ложных цветов (флагов) и наконец пользование судов-приманок.

Эти суда, называемые «Кью» (Q), были снаряжены подводными минами и орудиями, скрытыми за разборными надстройками, судно же маскировалось как торговое. Маскировка эта усиливалась поведением команды, которая симулировала панику. Такое поведение привлекало подводную лодку на поверхность на дистанцию, обеспечивающую действительность огня орудий с судна. Хотя действия этих «Кью» создали наиболее романтическую фазу морской войны и потопили 11 подводных лодок, они к концу 1916 года почти совершенно потеряли свое значение и не могли больше захватывать врасплох противника. Противник стал более осторожен и, естественно, менее склонен проводить милостивое распознавание между вооруженными и внешне невооруженными судами.

Риск, которому подвергались подводные лодки от этих «Кью», усилился еще тем, что британцы вооружили и обыкновенные торговые суда. Это поставило медлительную, хрупкую и наполовину слепую подводную лодку перед тяжелой дилеммой. Чем разборчивее была подводная лодка, тем большей опасности она подвергалась. Чем меньше внимания она обращала на природу своей цели и на спасение находящихся на борту, тем больше ей были гарантированы безопасность и успех. Естественны поэтому громкие протесты в Германии, требовавшие такой тактики действий, чтобы подводные лодки топили суда при одном их виде.

Британия стала чувствовать гнет экономических затруднений. То же было и в Германии. Руководители Германии стали опасаться, что состязание между решающим успехом на суше и разрушающейся экономикой кончится не в пользу первого. Морские авторитеты заявили, что возобновлением «неограниченной» подводной войны (которая теперь при увеличении числа подводных лодок могла стать более действительной) удастся поставить Антанту на колени.

Согласившись с этим мнением, Людендорф пошел на шаг, против которого он раньше возражал: вес морского и военного мнения, сообща, преодолел протесты канцлера. Для морального оправдания открытого отказа от ограничений, связанных с посещением и обыском судов, и чтобы снять свое обещание, данное президенту Вильсону, нарочито использовали предложение мирных переговоров, которое, как и предвидели, должно было быть отклонено державами Антанты. 1 февраля 1917 года была объявлена политика «неограниченного потопления всех судов, безразлично – пассажирских или грузовых».

Германия отдавала себе полный отчет, что это неизбежно повлечет за собой переход Америки в лагерь ее врагов. Сомнения в разумности такой политики приглушались извинениями в необходимости такого шага, расчетом на близкую победу и доводами, что Америка неминуемо должна будет прийти на помощь союзникам, чтобы обеспечить их способность впоследствии выплатить ей свои долги. Но германцы рассчитывали на победу раньше, чем чаша весов была бы перетянута американской гирей, брошенной на сторону Антанты.